я просто так - вдруг - спрошу ни у кого нет больших, красивых, качественных фото тиффани периода промоушена с ттс, когда у нее еще были такие красные-красные волосы?
чихаю до тех пор, пока из носа не начинает течь кровь. минутная пауза. и снова чихаю. ебаная аллергия, pardon my french.
я, кажется, владею какой-то тайной магией, ибо никак иначе не могу объяснить тот факт, что альбом суджу пришел мне за неделю, а на почте мне выдали его без очереди.
доктор стрейнджер хорошо пошел. теперь нужно глянуть триангл. и досмотреть ючоновы тридня, если уж на то пошло.
распробовала наконец-таки tense донгов. хороший альбом. почему-то напоминает о временах rising sun, а в кое-каких песнях так и хочется услышать голос кого-то из jyj. наверное, он и должен напоминать о тех былых днях и заодно проводить какую-то черту - 10 лет все же.
where is your boy tonight?/going down, swinging - f(x). shinee ~ 487 w, drabble, g, (sunyoung/jinki (one-sided)
Сонён не знает, где его границы, и тонет в нем.Сонён на него смотрит так, будто выше нет никого, будто он - небо ее, океан бескрайний, молитва и линия жизни на ладони. Сонён на него издалека смотрит и задумчиво накручивает волосы на палец. Локоны, выкрашенные солнцем, мягко спадают до лопаток и сияют золотом. Сонён на него смотрит, смотрит, и все ей мало, и все хочется больше, и она смотрит, смотрит, не отрываясь.
Сонён маленькая и хрупкая - сожмешь крепче, чем обычно, и сломаешь, разломишь на две части. Сонён, наверное, кажется ему смешной и назойливой со своим жадным, блестящим взглядом и желтыми платьями.
В маленькой Сонён столько любви, что на двоих хватит. (Если он захочет).
Ей эта любовь грудную клетку стягивает, стягивает, пока воздуха не становится мало; вдох-выдох, дыши, птичка. Сонён крылья расправляет и за его спиной в свете прожекторов видит такие же - большие и белые.
Сонён солнечная и улыбчивая; и за него улыбнется, если вдруг понадобится. Сонён любит безответно и самоотрицающе; Сонён любит так естественно, как только возможно. Он - небо просторное, он - океан бескрайний, он - молитва исступленная, он - линия жизни, только никогда не прерывающаяся. Сонён не знает, где его границы, и тонет в нем. Сонён улыбается ему бесконечно мягко, в ней столько любви, что она выплескивается за борт корабля под названием "Пак Сонён".
they say the captain goes down with the ship so when the world ends will god go down with it?
Сонён всю себя отдает этой любви; Сонён любит - не любит лишь он ее, но она ослеплена, она не видит ничего. Но нельзя не видеть вечность целую, нельзя с завязанными глазами не упасть.
where is your boy tonight?
И Джинки, конечно, не виноват, и она не винит его в своей глупости, но до чего же ей больно, до чего же обидно.
И Сонён теряет весь свой цвет, и Виктория обнимает ее ласково. Корабль "Пак Сонён" тонет, и волосы хрупкого капитана превращаются в темное золото. Сонён не знает и, отчаявшись, сжигает свои старые дневники. Они кажутся ей совсем наивными и глупыми. В огне она надеется сжечь и любовь свою.
Виктория обнимает ее ласково. Девочка моя, от любви не отказываются, девочка моя, любить не перестают - если действительно любили.
А Сонён не плачет; у всегда спокойной и солнечной девочки только руки дрожат, и Виктория сжимает ее руки в своих. Но он проходит мимо и даже не замечает Сонён, и она чувствует себя совсем маленькой, серой и незначительной. Сонён задыхается, Сонён страдает так же самоотрицающе, как любила. Не может иначе. Не умеет. Не учили ее, птичку, не растрачивать себя - иначе как жить?
Девочка моя, любовь не забывают, говорит Виктория.
Девочка моя, глупая, сильная, с живым сердцем, ты с этой любовью пройдешь бок о бок до самого конца. Ветер наполнит твои паруса, и ты снова отчалишь в море-океан и однажды (обязательно, обещает Виктория) ты снова будешь сиять.
И Сонён думает, что, наверное, она права, и переключает трек в плеере; i hope you had the time of your life.
пандора бьет меня, бьет поддых, бьет в спину, и я оглядываюсь на последние пять лет своей жизни и понимаю, что будет тяжело. что я - вот так глупо, вот так по-детски - не готова отпустить ее. даже через год. даже через полтора. я не готова снова отпускать тех, с кем взрослела и училась сражаться за то, что считаю верным.
мы гуляем по городу - шумному, яркому, почти летнему; в полутьме старбакса я, краснея, называю имена: тони, кэп, баки. я всегда краснею, если честно. парень-бариста смеется на словах "горячий шоколад для кэпа", я встречаюсь с ним взглядом - а глаза у него голубые - и знаю, что он понял. и улыбаюсь в ответ. горячий шоколад у них изумителен.
и оставшуюся половину дня я читаю фицджеральда, теряясь в безумной притягательности его слога.